новый сезон стартует в январе 2018

Есть книги, о которых писать трудно. Не хочется скатываться в ругань, тем более что художественные достоинства текста очевидны, и, вроде бы, талант автора налицо. Однако ж, всё, что есть в книге хорошего, жирно перечёркнуто каким-то, даже не знаю, поверхностным содержанием. Вот книга писателя Вячеслава Рыбакова (далеко не новичка в литературном труде, между прочим) – как раз из таких. Ведь правда, написана она мастерски. Особенно те эпизоды, где от лица героя автор рассуждает о жизни пожилого человека, о маленьких печалях и радостях «закатных» лет, о взаимоотношениях с близкими, в общем, обо всём человечном и домашнем. Не знаю, каким нужно быть человеком, чтобы, читая «На мохнатой спине», не сопереживать персонажам в тех эпизодах, где обычные автор показывает с трогательной непосредственностью человеческие эмоции, сопровождая сцены и диалоги наполненными внутренним содержанием деталями (встречи главного героя с Аней и с Надеждой). На этом, к сожалению, достоинства книги исчерпываются.

Действие романа происходит в 1938 году. Причем по совершенно непонятной причине, не влияя никак ни на сюжет, ни на идею, историческая реальность искажена до состояния «альтернативной». Так, персонажи повсеместно пользуются телевизорами, магнитофонами и т.п., а их речь сдобрена современным жаргоном, просто невозможным во время описываемых событий. Честно говоря, если на секунду допустить, что автор не ввел эти элементы другого исторического времени в текст намеренно, то они будут восприниматься как ошибки школьника, плохо учившего историю и не разбирающегося в приметах разных периодов ХХ века. Иного эффекта попросту не достигнуто. Этот авторский финт ушами так и остался для меня загадкой, граничащей с откровенным бредом.

Главный герой –партийный функционер, очевидно, не имеющий реального прототипа, однако же входящий в высший круг власти. Его должность автор умалчивает, тем не менее, тот участвует в заседаниях высшего уровня, ему поручены важнейшие дипломатические миссии, а главное, он обращается к советским наркомам исключительно по имени – Лаврентий, Анастас. К самому Сталину –«Коба, дорогой». В главе, названной «Дружище», он вместе со Сталиным гуляет по Кремлю и рассуждает о  коммунизме. «Ты его ждешь, - говорит Коба. – А я его строю». Святая простота? Извините, но это просто смешно. 

В общем, фантастический персонаж, тоже на грани абсурдности. Выписан он в сугубо положительных тонах: герой Гражданской, убежденный социалист, радетель за родину и за простых людей и просто приятный, умный и добрый мужчина. На склоне лет он вдруг чувствует, что влюбился в невесту своего сына. Ага! Так это любовный роман в псевдоисторических декорациях, - решил я. Но не тут-то было. Эту многообещающую и поначалу даже почти трагическую любовную линию автор неторопливо жуёт всю книгу, не развивая её и заканчивая попросту ничем.

Главным в романе является вовсе не это, а его до крайности чрезмерная идеологизированность. Мудрый, человечный Вождь, который вместе с соратниками только и думает, как бы осчастливить Советскую Россию и ее жителей, а также все окружающие народы – вот что на одной чаше сюжетных весов этого произведения. На другой – неблагодарные поляки, «нагулявшие при царе жирок и культурку» прибалты и прочие бывшие подданные, подлые англичане и французы, так и мечтающие посильнее насолить Советам, а также немцы (они, кстати, в книге показаны куда менее вероломными гадами, нежели иные нации-«доброжелатели»). Для пущего эффекта, добрые 20% (если не больше!) в книге занимает изложенная в подробностях сводка международных отношений 1938-39 годов, из которой якобы должно быть очевидно, что западный империализм – бесчеловечный, а наш, родной, советский империализм – гуманный и праведный. В общем, поток упертого шовинизма и, как вы, наверно, уже догадались, реабилитация пакта Молотова-Риббениропа.

У меня было стойкое ощущение, что мне вливают в уши одновременно передовицы советских газет, выдержки из Кургиняна и Старикова, фрагменты эфиров телеканала «Россия» и прочее в том же духе. Нет, я понимаю, все имеют право на мнение и его озвучивание, и сталинисты тоже. Однако проблема данного текста ведь не в этом. А в том, что все, касающееся идеологии, в этой книге носит характер плоской, если хотите, туповатой даже тенденциозности, в духе патриархов совковой литературы вроде Всеволода Кочетова. Если персонаж либеральный интеллигент – он обязательно самодовольный, недалёкий и неприятный тип, если персонаж репрессирован (обратите внимание, за то, что задавался вопросом «человек для государства или государство для человека»), то он оказывается в итоге бессовестным негодяем (да еще и имя-фамилия подозрительные). И наоборот, патриоты-государственники – все, как один, умницы, культурные, отзывчивые люди… Короче говоря, весь роман пронизывает эта нелепая однобокость, вызывая стойкую тошноту. И это неплохо, т.к. снижает шансы, что чей-то неокрепший ум воспримет такой беспардонный форсинг за чистую монету.

А жаль, что не получилось пронзительного, человечного романа о запретной любви, задел был многообещающий.